стихи которые мне сейчас нравятся

Как усыпить в груди былого угрызенья?
Они копошатся, и вьются, и ползут, -
Так черви точат труп, не зная сожаленья,
Так гусеницы дуб грызут!
Как усыпить в груди былого угрызенья?

Где утопить врага: в вине, в любовном зелье,
Исконного врага больной души моей?
Душой развратною он погружен в похмелье,
Неутомим, как муравей.
Где утопить его: в вине, в любовном зелье? -

Скажи погибшему, волшебница и фея,
Скажи тому, кто пал, изнывши от скорбей,
Кто в грудах раненых отходит, цепенея,
Уже растоптанный копытами коней,
Скажи погибшему, волшебница и фея!

Скажи тому, чей труп почуял волк голодный
И ворон сторожит в безлюдии ночном,
Кто, как солдат, упал с надеждою бесплодной
Заснуть под собственным крестом:
Скажи тому, чей труп почуял волк голодный!

Как озарить лучом небесный мрак бездонный?
Когда пронижет ночь лучистая стрела?
Ни звезд, ни трепета зарницы похоронной;
Покровы тьмы - смола!
Как озарить лучом небесный мрак бездонный?

Надежда бледная в окне едва мигала,
И вдруг угасло все, угасло навсегда,
Бездомных путников дорога истерзала,
Луна померкла без следа!
Все Дьявол угасил, что там в окне мигало!

Скажи, любила ль ты, волшебное созданье,
Погибших насегда? Скажи, видала ль ты
Непоправимого бесплодные страданья,
Тоской изрытые черты?
Скажи, любила ль ты, волшебное созданье?

Непоправимое мне сердце рвет и гложет
Зубами острыми и, как термитов рой -
Забытый мавзолей, безжалостно тревожит
Дух обветшалый мой!..
Непоправимое мне сердце рвет и гложет!

На дне банальных сцен я наблюдал не раз,
Когда оркестра гром вдруг вспыхнет, пламенея,
Как зажигала вмиг зари волшебной газ
На адских небесах сияющая фея;
На дне банальных сцен я наблюдал не раз,

Как призрак, сотканный из золота и газа,
На землю низвергал гиганта-Сатану;
И ты, душа моя, не знавшая экстаза, -
Лишь сцена пошлая, где ждут мечту одну,
Лишь призрак, сотканный из золота и газа.

                    ***

Привиденье

Как ангелы с лицом суровым,
Я стану пред твоим альковом,
С тенями ночи проскользну
К тебе, не тронув тишину.

Тебе я приготовил, юной,
И поцелуи, точно луны
Холодные, и ласки змей,
Свивающихся средь камней.

При свете дня, бледней асбеста,
Увидишь ты пустое место.
И будет холодно оно.

И, как другим одной любовью,
Над молодой твоею кровью
Царить мне ужасом дано.

Ошибка в тексте

                ***

Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

Я ни одной слезы у мира не просил,
Я проклял кладбища, отвергнул завещанья;
И сам я воронов на тризну пригласил,
Чтоб остов смрадный им предать на растерзанье.

О, вы, безглазые, безухие друзья,
О, черви! к вам пришел мертвец веселый, я;
О вы, философы, сыны земного тленья!

Ползите ж сквозь меня без муки сожаленья;
Иль пытки новые возможны для того,
Кто - труп меж трупами, в ком все давно мертво

                                     ***

Февраль, седой ворчун и враг всего живого,
Насвистывая марш зловещий похорон,
В предместьях сеет смерть и льет холодный сон
На бледных жителей кладбища городского.

Улегшись на полу, больной и зябкий кот
Не устает вертеть всем телом шелудивым;
Чрез желоб кровельный, со стоном боязливым,
Поэта старого бездомный дух бредет.

Намокшие дрова, шипя, пищат упрямо;
Часы простуженной им вторят фистулой;
Меж тем валет червей и пиковая дама, -

Наследье мрачное страдавшей водяной
Старухи, - полные зловонья и отравы,
Болтают про себя о днях любви и славы...

***

I

Идея, Форма, Существо

Низверглись в Стикс, в его трясину,

Где Бог не кинет в грязь и в тину

Частицу света своего.

Неосторожный Серафим,

Вкусив бесформенного чары,

Уплыл в бездонные кошмары,

Тоской бездомности томим.

И он в предсмертной маете

Стремится одолеть теченье,

Но все сильней коловерченье

И вой стремнины в темноте.

Он бьется в дьявольской сети,

Он шарит, весь опутан тиной,

Он ищет свет в норе змеиной,

Он путь пытается найти.

И он уже на край ступил

Той бездны, сыростью смердящей,

Где вечной лестницей сходящий

Идет без лампы, без перил,

Где, робкого сводя с ума,

Сверкают чудищ липких зраки,

И лишь они видны во мраке,

И лишь темней за ними тьма.

Корабль, застывший в вечном льду,

Полярным скованный простором,

Забывший, где пролив, которым

Приплыл он и попал в беду!

- Метафор много, мысль одна:

То судьбы, коим нет целенья,

И злое дело, нет сомненья,

Умеет делать Сатана.

II

О, светлое в смешенье с мрачным!

Сама в себя глядит душа,

Звездою черною дрожа

В колодце Истины прозрачном.

Дразнящий факел в адской мгле

Иль сгусток дьявольского смеха,

О, наша слава и утеха -

Вы, муки совести во Зле!